---  Спаси меня,
       Покажи мне, кто я,           
                        Борись за меня,
                         Пока не слишком поздно.
                                        Помоги мне снова начать дышать...

Мир внутри нас, пожалуй, одна из самых хрупких вещей в наших руках. Хрустальное душевное равновесие будет растекаться по твоим венам терпким ядом, от которого становится подозрительно тепло и приятно даже самым отдаленным закоулкам души. Это ли счастье наше? Мимолетные чувства эйфории  -  бомбы замедленного действия. Мы не заметим, как кривые трещинки поползут в хаотичном порядке, не почувствуем тревоги, страха, или же не будем обращать внимание на такие миниатюрные проблемы нашего внимания. Мы оттянем участь до последней секунды, когда бомба замедленного действия рванет со всей силы, накопившейся в ней. С глаз спадет иллюзия счастье, рассыплется по полу, исчезнет с первым же лучом солнца, пока мы будем наблюдать изумленное для безобразия свое же лицо. Удар в спину заостренным ножом, мы все должны сломаться и начать ждать чудо, которое, скорее всего, также обломится сухой эйфорией. Замкнутый круг жизни. Взлеты, падения, снова взлеты и, в конце концов, ты падаешь уже навсегда, когда уже нет возможности встать под тяжестью горы поломанных надежд. Об этом не задумываешься, этого не замечаешь, лишь чувствуешь в самый последний момент, эту предательскую попытку раздавить тебя, уничтожить. Сильные -  будут бороться, слабые – умрут. Простите меня, но в этой безысходной ситуации я выберу второй вариант.
С небес я падала быстро, стремительно, до неистового крика больно. Закрывая глаза, я все еще буду вспоминать зарубежный университет, разговоры с мамой по телефону, чтобы услышать, как она гордится мной. Я буду тешить себя разлетевшимся пазлом, который безуспешно пытаюсь собрать. В такие моменты устаешь от жизни. Уже не хочется просыпаться по утрам, не хочется смотреть на утреннее солнце, не хочется бороться с неистовым желанием завтра не проснуться.  Сидя в четырех стенах в ожидании, самые бесовские мысли захватывают голову, мысли. Я  уже сама с трудом понимаю, чего желаю, что хочу сказать. В качестве остатка на лице лишь пляшет улыбка. Корявая, как бес улыбается перед расправой. Хватаюсь за голову, мотаю ей из стороны в сторону, а глаза щиплет. Нет, не плачу, а просто зависаю на одной точке. Это и есть отчаяние?
Несчастные попытки не думать о реальности лишь усугубляют состояние. Обжигающие факты происходящего с такой силой въедаются в мозг, что я уже не могу думать ни о чем другом. Да и разве получилось бы, коли мне прямо сказала, что дверь моего единственного выхода закрылась с ужасающим треском. Хочется орать от безысходности, от боли, что гложет сердце, хочется до последнего твердить себе, что это просто летний сон, который превратился по беспечной ошибке в кошмар. В голове жалящим роем кружатся мысли, какие-то обрывки счастливых моментов. Из-за этого сама не замечаю, как желание реветь подкатывается все ближе, как в горле образуется огромный ком, как я душевно уже умираю.
Разум затуманивается, покрывается обволакивающей темной пеленой. Я постепенно опускаю невидимые руки, открываю дверь этому странному существу, которое стоит на пороге – сгустку моей боли и отчаяния. В такие моменты нельзя поддаваться, нельзя позволять завладеть собой, но я устала бороться. Устала пытаться обороняться от невидимого врага. Решение давалось тяжело, но очередной удар выбил из-под ног единственный оставшийся выступ. Встаю с кровати, забираю с собой плеер. Наушники в ушах воспроизводят какую-то грустную песню, название которой я даже не знаю. Бросая последний взгляд на палату, я выхожу в коридор. Я уже решила, что хочу сделать. Я хочу умереть. Пусть мне и без того осталось немного, но я хочу умереть по своим правилам.
Коридор встречает меня ярким свечением, но, к моему удивлению, он какой-то пустой. Я даже не собиралась переодеваться, вышла в пижаме, выданной здесь. Белые шорты, да огромная белая майка, которая мне явно не по размеру. Плевательское отношение уже добралось и до внешнего вида. Интересно, суицидникам перед смертью всегда плевать на происходящие вокруг них вещи? Ноги идут сами, мягко и медленно ступая по холодному полу босиком. Обжигающий холодок пробегает по ступням, постепенно поднимается вверх по ногам. Глаза постепенно опухают, наполняется солоноватой жидкостью. Я до сих пор не хочу плакать, это получается словно по инерции. Просто так надо и все тут. Мимо проходят две медсестры, бросив непонимающие взгляды, что-то невнятно говорят. Я их не слышу, да и хочу слышать. Разум отказывается обрабатывать информация, он слышит лишь немного навязчивую и грустную мелодию из наушников. Я словно проваливаюсь куда-то, но никак не могу уже удариться спиной о землю. А при падении теряю ощущения реальности. Теряю остатки самой себя.
На повороте, который ведет к лестнице на крышу, я встречаюсь глазами с одним человеком. На нем белый халат, поэтому нетрудно догадаться, что он доктор. Как-то неловко получается смотреть ему в глаза. Нет ни капли стеснения, лишь эта пустота во взгляде, скрытая мольба о помощи, рвущаяся откуда-то изнутри. Прохожу мимо молча, без единого сказанного слова. Мне сейчас лучше вообще не говорить ни о чем, иначе начну сомневаться, опять что-то накручивать себе. Это лишь приведет к очередной головной боли. Знаете, когда голова пустая даже жить становится легче.
Время для меня словно остановилось. Казалось, что я сейчас я вижу мир какими-то отрывками, вырванными из середины занимательной истории. Я хлопнула глазами всего несколько раз и  за этим хлопаньем не заметила, как ноги сами принесли меня на крышу. Я все перестала замечать. Даже не заметила, как разделилась на две части, которые периодически захватывают штурвал, рулят моими движениями.
Ветер треплет мои волосы, они налетают на лицо, закрывают обзор. Обычно меня это всегда раздражало, но не сейчас. На секунду проскальзывает страх. Пробегает по венам колющим импульсом, а потом все снова становится умиротворенным и безмолвным. Однако решится на последний шаг все равно тяжело. Тяжело сглатываю застоявшийся ком, делаю еще пару шагов ближе к краю. Очередная остановка. Только сейчас понимаю, какая слабая на деле. В мыслях готовая прыгнуть и уже с небес смотреть на свое разлегшееся тело. И оно будет красиво лежать, потому что я так хочу. И мне не тяжело прощаться с этим миром, казалось бы. Я стою на перекрестке не знаю толком, как мне следует поступить, как я должна поступить.  Прикрывая глаза, я сделаю вид, что слышу, как рак пожирает меня, убивает меня постепенно. Он же мой главный враг сейчас, и мне из принципа не хочется позволить ему убить себя. Хочется  сделать это самой, но коленки предательски дрожат. Тело тяжелеет, ноги уже отказываются идти. Меня словно что-то держит все еще здесь, на этой крыше, на этой грани, на этом свете.
Песня в плеере закончилась, доиграл последний аккорд. Повисла этак неловкая секундная тишина. Первая слеза выкатилась из глаза и упала с оглушающим для этого безмолвия звуком. А я ведь говорила себе, что не буду плакать. Я провалилась в очередной раз. Поднимаюсь на выступ, глядя на ужасающий взгляд оживленный проспект. Сжимаю плеер в руках, томно выдыхаю. Я снова обещаю себе, что это будет моим последним падением.